Как я стала спелеологом, или Альпинизм наоборот
В детстве я мечтала стать космонавтом. И не потому, что мечтать об этом было модно, а потому, что меня всегда тянуло неизведанное. Оказаться там, где побывали лишь единицы — вот настоящий кайф.
Содержание
В школьные годы мои приоритеты сменились: я мечтала быть то умной, то красивой. Поступив в институт, стала мечтать о богатстве и о муже. Бросив учебу — о богатом муже. И только пережив работу в офисе, рутинную стабильность и развод, вспомнила о детских наивных мечтах бороздить вселенную.
Именно тогда я узнала: открывать ранее неизведанные миры необязательно в масштабах вселенной, двигаться можно и вглубь. Именно так я стала спелеологом.
С чего все началось?
Началась все с сообщения о наборе в какой-то то там турклуб, который где-то там собирается и чему-то там учит. Именно так мне было анонсировано мое новое увлечение, о котором я пока еще ничего не знала.
«Да, пойдем все вместе», — говорили мне друзья. В итоге в назначенное время в назначенный час я пришла одна. «Турклуб» оказался не просто кружком по интересам, а полноценной организацией, занимающейся обучением молодежи. За 3 года меня пообещали научить не только ходить в походы, но и все знать, выживать и спасать.
Так получилось, что я живу в уникальном крае, богатом на пещерные системы. Однако первой пещерой, в которую меня и остальных новобранцев повели, чтобы мы «нюхнули пороху», оказался небольшой, но просторный грот недалеко от города. Впервые оказавшись под землей, я полностью погрузилась в ощущения. Влажность, спертый воздух, непроглядная тьма за пределами луча фонарика — все это вызывало волнение и легкий приступ клаустрофобии.
Зато как приятно было хвастаться походом перед друзьями, никогда и не думавшими ни о чем подобном. Но это было потом, а в тот момент инструктор снял с ноги резиновый сапог и начал ритуал посвящения новичков.
Мягкое место болело весь следующий день, однако, чувство, что передо мной приоткрылось то самое неизведанное, о чем я мечтала в детстве и боялась думать, став «взрослой женщиной», заставляло широко улыбаться.
Подземный мир
С тех пор каждые выходные я провожу за городом. Спелеология тесно связана с туризмом, поэтому походы и горные восхождения стали привычным досугом, но каждый раз, когда меня спрашивают, чем я занимаюсь, я гордо отвечаю — спелеологией.
Так что же это такое и зачем вообще спускаться под землю? Признаться, ответы на эти вопросы я ищу до сих пор. Пещерный мир удивителен: он бывает как с необъятными гротами, так и с узкими лазами, где протискиваешься только на выдохе; бывает с длинными пешими переходами и затяжными спусками по уходящей в бесконечную тьму концу веревки.
Нет ни одной похожей пещеры, хотя все они, по сути, одинаковы. Каждый раз, спускаясь под землю, я испытываю себя на прочность. Преодолевая естественные препятствия, становлюсь сильнее как морально, так и физически.
Порой, чтобы добраться до дна, нужно применить внушительное количество технических приемов, перебороть боязнь высоты, клаустрофобию, физическую усталость. Именно для этого у нас проходят регулярные тренировки, о которых я расскажу ниже.
Важно помнить: пещерная экосистема предельно хрупкая. Выпавшая из кармана крошка в пределах практически стопроцентной влажности станет местом развития бактерий. Через пару дней она обрастет плесенью, а через пару лет может стать причиной гибели целой колонии летучих мышей.
Что надо, чтобы быть спелеологом?
Жизнь спелеолога состоит из регулярных выходов в пещеры и тренировок.
Без второго не будет возможности совершать первое. Тренировки проходят как в спортзале, так и в естественных условиях — горах, скалах, лесах. Как правило, они сводятся к воссозданию пещерных условий и отработке технических элементов. Но и про физическое развитие забывать не стоит.
Основа основ — это техника передвижения по веревке SRT. Расшифровывается как Single Rope Technique, или техника одной веревки. В спелеологии она применяется для перемещения по вертикальным участкам, шахтам, колодцам, уступам. Не освоив ее, не попадешь туда, где скрывается все самое интересное. Мы ведь не отчаянные ребята, которые прыгают наугад в темноту: безопасность у нас на первом месте.
Добавляем ко всему этому два очень ярких фонаря (один запасной), трикони (ботинки с железными зубчиками на подошве) и хотя бы 100 метров надежной веревки — и можно идти в пещеру.
В советский период, когда спелеология на территории СССР только зарождалась, всего этого модного «железа» не было — люди спускались под землю, обвязав себя подмышками бельевым тросом или на самодельных спусковых устройствах.
В каждой пещере, где есть хоть один вертикальный отвес, можно увидеть мемориальные таблички того времени, напоминающие о цене безрассудства. Дрожь по коже, когда луч фонаря выхватывает из темноты такие «напоминания». Большая часть моего обучения посвящена именно спасению из экстремальных ситуаций, ведь случись что, спелеологу способен помочь только другой спелеолог.
Опасности
Я знаю правила оказания медицинской помощи и реанимации, десятки способов транспортировки пострадавших, могу из подручных средств соорудить полиспаст и вытянуть вес, в два раза превышающий мой собственный. Чем больше способов спасения я узнаю, тем сильнее я надеюсь никогда ими не воспользоваться.
В настоящих спасработах мне приходилось участвовать лишь однажды. Это произошло в одной из самых технически сложных пещер моего края. Преодолевая группой участок под названием «шкуродер», представляющий из себя длинный узкий, но высокий лаз, который проходится в распорку, одна из участниц сорвалась и упала на выступающий сталагмит.
Результат — перелом ноги и ребра, а также полная невозможность самостоятельно выбраться наружу. В тот момент в моей голове пронесся весь километр ходов и колодцев, который разделяет нас с поверхностью. И это учитывая места, где с рабочими руками и ногами не каждый проберется.
Надо было действовать быстро. Отправив самого шустрого наверх вызывать подмогу, мы начали организовывать спасательные работы. Носилки были сделаны из каремата и веревки. Это позволяло сразу четверым нести пострадавшую, не боясь повредить ее еще больше. Меняясь, по очереди мы преодолевали препятствие за препятствием.
Какова же была наша радость, когда нам навстречу спустились наши инструкторы, обучающие нас в клубе, и, приняв пострадавшую, завершили самый ответственный этап — подъем в вертикальном колодце.
После этого случая я много раз себя спрашивала: могла ли я сделать лучше, чем сделала? В моменты, когда от твоих умений зависит чья-то жизнь, понимаешь, что все эти тренировки на манекенах — не пустая трата времени. Достаточно хотя бы раз оказаться в ситуации, когда надо применить свои навыки на практике, чтобы понять — это стоило годов тренировок.
Работа с детьми
Достигая определенного уровня в каком-то деле, появляется желание обучать других. В моем случае это желание удовлетворяется в туристических лагерях, где я каждое лето работаю с детьми. Чтобы получить эту возможность, я сдала экзамен и получила корочки инструктора по детско-юношескому туризму.
Работа с детьми — отдельная ступень познания мира туризма. Несмотря на все переживания и постоянный стресс, открывая для них то удивительное, что когда-то изменило твое восприятие жизни и, видя заветный отклик в их сердцах, я понимаю — это поколение еще не потеряно.
Планы на будущее
По региональным меркам я посетила очень много пещер, в масштабах планеты — я не видела ничего. Самая глубокая пещера в мире Крубера-Воронья находится на Кавказе. Ее глубина больше 2 км. Это на части разрывает мое воображение. Для сравнения: самая глубокая пещера, в которой я была — около 200 метров. Это ли не заявка для роста?
Совсем недавно я приходила в восторг, найдя сросшиеся сталактит и сталагмит, с визгом прятала лицо от пролетающих летучих мышей и с замиранием сердца вырубала уютный свет фонаря, погружаясь в самую настоящую непроглядную темноту, которая только существует.
Кто бы мог подумать: один щелчок кнопки отделяет от той вселенной, которую я мечтала открывать в детстве. Ты перестаешь видеть глазами, но твой мир наполняется великим множеством звуков и ощущений. И приходит понимание — пещеры живые.
Здесь, на глубине десятков, сотен или даже тысяч метров существуют отдельные миры. Да, они придутся по вкусу немногим. Порой, вылезая из-под земли, уставшая, голодная, промокшая, испачкавшаяся в пещерной грязи и с отбитыми коленями, гоня мысли про «это был последний раз», я вдыхаю привычный каждому наземному человеку воздух и понимаю, что подземелье, где я только что провела последние 5, 7 или 10 часов, и есть тот космос, который я искала.